Роберт Хайнлайн - Чужак в чужой стране [= Чужой в чужой земле, Пришелец в земле чужой, Чужак в стране чужой, Чужак в чужом краю, Чужой в стране чужих]
— Ух ты, какие мы важные! — Джил смерила Бена взглядом. — С каких это пор ты посылаешь за своими женщинами робота?
Он похлопал ее по колену и мягко сказал:
— Тому есть причины, маленькая. Никто не должен видеть, как я забираю тебя…
— Однако!
— …и ты не можешь позволить себе роскошь маячить рядом со мной. Так что прикуси язычок. Это было совершенно необходимо.
— Гм-м-м… кто же из нас подхватил проказу?
— Мы оба, Джил. Я ведь газетчик.
— А я уж решила, что ты кто-то другой.
— А ты — медсестра больницы, где держат Человека с Марса.
— И поэтому ты не можешь представить меня своей матери?
— Тебе что, надо все разжевать? После посадки «Победителя» у вас побывали тысячи репортеров плюс другие представители прессы: гриндеры, уинчеллы, липманны и прочие легмены[3]. Каждый из них из кожи вон лез, чтобы взять интервью у Человека с Марса… И никому ничего не отломилось. Как по-твоему, понравится им, если они увидят, как мы вместе покидаем больницу?
— Не вижу в этом ничего страшного. Я же не Человек с Марса.
Он внимательно поглядел на нее.
— Ты-то, конечно, нет. Но ты поможешь мне его увидеть. Поэтому я и не стал соваться к тебе на работу.
— Ну и ну! Ты слишком долго ходил по солнышку с непокрытой головой. Его же сторожат моряки!
— Верно. Об этом-то мы и поговорим.
— Не вижу, о чем тут говорить.
— Потом. Сначала поедим.
— Вот теперь ты говоришь здраво. Хватит ли тебя на «Нью Мэйфлауэр»? Ты ведь хапнул изрядный кус, признавайся.
Кэкстон нахмурился.
— Джил, я не рискну маячить в ресторанах ближе Луисвилла. А этому рыдвану понадобится часа два, чтобы добраться туда. Как насчет обеда у меня дома?
— Спросил Паук у Мушки. Бен, я слишком устала, чтобы сопротивляться.
— А и не надо. Королевский поцелуй, благословение, надежда умереть за прекрасную даму — вот и все, что мне нужно.
— Мне это не нравится. Если я могу чувствовать себя в безопасности рядом с тобой, значит, я ошиблась адресом.
Кэкстон принялся нажимать кнопки. Такси, кружившееся в ожидании приказания, очнулось и рванулось к отелю, где жил Бен. Он набрал номер и поинтересовался у Джил:
— Сколько тебе потребуется времени, чтобы напиться, сладкая ножка? Я скажу, чтобы кухня приготовила к этому времени мясо.
Джил оценила это.
— Бен, в твоей мышеловке есть собственная кухня!
— И еще какая. Я могу даже поджарить мясо.
— Я сама поджарю мясо. Дай-ка мне микрофон, — и она принялась командовать, остановившись лишь раз, чтобы уточнить, любит ли Бен эндивий[4].
Такси высадило их на крышу, и они отправились в комнату Бена. Она была довольно старомодной, и единственной роскошью в ней была лужайка настоящей травы посреди гостиной. Джил остановилась, сбросила туфли, прошла в комнату босиком, остановилась на краю лужайки и с наслаждением пошевелила пальцами прохладные зеленые стебли. Вздохнула.
— Ух, как хорошо-то, — вздохнула она. — С тех пор, как я на этой работе, мои ноги никогда так не отдыхали.
— Сядь.
— Нет, я хочу, чтобы мои ноги помнили это и завтра.
— Распоряжайся. — Он вышел в соседнюю комнату смешать коктейль.
Она прошла следом и принялась хозяйничать. Мясо было в приемнике, вместе с ним лежала уже наструганная картошка. Джил порезала салат, поставила его в холодильник и набрала комбинацию для мяса и картошки, но не включила цикл.
— Бен, у этой печки есть дистанционное управление?
Бен пробежал взглядом по клавишам и нажал одну из них.
— Джил, а что бы ты стала делать, доведись тебе готовить на открытом огне?
— Ты бы пальчики облизал. Я ведь была в скаутах. У тебя готово, язва?
Они прошли в гостиную. Джил села, скрестив ноги, и они занялись мартини. Напротив его стула стоял стереобак, оформленный под аквариум; Бен включил его, и гуппи уступили место лицу известного уинчелла Августа Гривса.
— …было сказано авторитетными лицами, — заговорило изображение, — Человека с Марса пичкают наркотиками, чтобы он не мог узнать этих фактов. Администрация находит это чрезвычайно…
Кэкстон щелкнул выключателем.
— Эх, дружище, — сказал он сочувственно, — ты не знаешь ничего, чего не знаю я. — Он задумался. — Хоть ты, может, и прав насчет правительства и наркотиков.
— Нет, не прав, — неожиданно возразила Джил.
— Что такое, маленькая?
— Человека с Марса не наркотизируют, — сболтнув больше, чем собиралась, она добавила: — За ним постоянно наблюдает врач, но никаких распоряжений по поводу транквилизаторов не было.
— Ты уверена? А ты что, одна из его сиделок?
— Нет. Ну… знаешь, есть ведь приказ не допускать к нему женщин, а для надежности за этим следят грубияны-моряки.
Кэкстон кивнул.
— Я тоже об этом слышал. Но откуда тебе знать, дают ему наркотики или нет?
Джил прикусила губу. Ей захотелось вернуть сказанное обратно.
— Бен? Ты никому не скажешь?
— Что именно?
— Ничего вообще!
— Гм-м-м… Это слишком тяжело, но я согласен.
— Великолепно. Налей-ка мне еще. — Он наполнил стакан. — Я знаю, что они не дурманят Человека с Марса, потому что разговаривала с ним.
Кэкстон присвистнул.
— Я так и знал. Проснувшись сегодня утром, я сказал себе: «Повидай Джил. Она и есть твой туз в рукаве». Сердечко, выпей еще. Вот тебе целый кувшин.
— Не так сразу.
— Как пожелаешь. Могу я растереть твои бедные усталые ножки? Леди, приготовьтесь к интервью. Как…
— Бен! Ты обещал. Если ты впутаешь меня в это дело, я потеряю работу.
— М-м… Как насчет «из заслуживающих доверия источников»?
— Я боюсь.
— Ты что, дашь мне помереть от расстройства, а потом слопаешь этот бифштекс в одиночку?
— Нет, я скажу. Только ты ведь не сможешь об этом написать.
Бен замолчал, и Джил начала рассказывать, как она перехитрила охрану.
— Скажи, а ты сможешь сделать это еще раз? — перебил ее Бен.
— Думаю, что да, только не стану. Это слишком рискованно.
— Ну, а если мне проскользнуть тем же путем? Я оденусь электриком: комбинезон, форменная фуражка, чемоданчик с инструментами. Ты дашь мне ключ, а я…
— Нет!
— Ну, детка, будь умненькой. За всю человеческую историю только один случай привлек к себе столько же внимания, сколько этот: Колумб уговорил Изабеллу заложить свои драгоценности. Единственное, что меня беспокоит, так это возможность нарваться на настоящего электрика…
— Единственное, что беспокоит меня, это я сама, — перебила его Джил. — Для тебя это интересная история, а для меня — работа. У меня отберут шапочку, булавку и вышвырнут вон из города.
— М-м… Да, пожалуй.
— Не «пожалуй», а точно.
— Леди, похоже, самое время предложить вам взятку.
— Интересно, какую? Ее должно хватить, чтобы до конца жизни балдеть в Рио.
— Ну… Не думаешь же ты, что я переплюну «Ассошиэйтед Пресс» или «Рейтер»? Как насчет сотни?
— За кого ты меня принимаешь?
— Мы уже говорили об этом, а сейчас обговариваем цену. Сто пятьдесят?
— Найди-ка мне телефон «Ассошиэйтед пресс». Простой ты, как я погляжу.
— Капитолий 10-9000. Джил, ты согласна выйти за меня замуж? Это самое большее, что я могу сделать.
Она ошеломленно уставилась на него.
— Что ты сказал?
— Ты согласна выйти за меня замуж? Когда тебя вышвырнут из города, я окажусь поблизости и утешу тебя в твоей жалкой участи. Ты сможешь прийти сюда, и понежить ножки в траве — в нашей траве… и позабыть о своем позоре. Но ты должна решиться и провести меня в ту комнату.
— Бен, это звучит почти серьезно. Если я вызову Беспристрастного Свидетеля, ты скажешь то же самое?
— Зови, — выдохнул Кэкстон.
Джил поднялась.
— Бен, — сказала она очень тихо и поцеловала его, — я не хочу ловить тебя на слове. Не надо шутить со старой девой.
— Я не шучу.
— Удивительно. Сотри помаду, и я расскажу тебе все, что знаю, а потом мы решим, как это использовать, чтобы меня не вышвырнули из города. Доволен?
— Доволен.
Она дала ему подробный отчет.
— Я уверена, что ему не давали наркотиков. Я совершенно уверена, что он вполне вменяем… хотя он разговаривает не совсем правильно и порой задает глупейшие вопросы.
— Было бы странно, если бы он говорил совершенно правильно.
— То есть как?
— Джил, мы не так уж много знаем о Марсе, но знаем, что марсиане — не люди. Предположим, ты воспитывалась в племени дикарей, в такой глухомани, что там неизвестны даже ботинки. Представляешь себе, о чем бы ты стала говорить, попав в цивилизованное общество? Это слишком слабая аналогия; правда, по крайней мере, на сорок миллионов миль дальше.
— Я это учитывала, — кивнула Джил. — Поэтому и не обращала внимания на его странные реплики. Что уж я, совсем дурочка по-твоему?
